Хочу написать фэнтези-постебушку. Бродилку двух рас3,14здяев, которые отправились на подвиги исключительно потому, что одному из них шило в жопе застряло жениться приспичило, а отец невесты обозвал его чуркой немытой сказал, что дочь выдаст только за героя. Вот высокий и прекрасный расп... главгерой берет своего долбанутого пофигистично настроенного друга, в качестве сухпайка тяжелой артиллерии - друг должен быть минимум магом но все равно раздолбаем. Вот они вдвоем и ищут кабакибордели приключения на свою голову и другие части тела.
Это называется интеллектуальный откат. Отдых для мозгов.
Не опять, так снова. Всё-таки утренний просмотр сообщества и новый фон Сэл (Сэл, я это припомню!) не прошли даром. www.2photo.ru/category/strange_paint/ АХТУНГ! Работы некоторых художников весьма жестоки.
Ответ на извечный вопросНекоторое время мы просидели молча. Альфема курила. Я заговорил первым: - Долго мне?.. - Два дня, - она поняла правильно. - Сегодня четверг, если до утра субботы ты не получишь энергию - умрешь. Нельзя было сказать, что меня очень порадовала такая перспектива. Выходит, я ошибся в рассчетах. Или Альфа перестраховывается. - Слушай, Корвилл, - она погасила окурок, достала очередную сигарету. - Я должна сказать тебе кое-что. Меня здорово напугала ее растерянность - я редко видел Альфему такой. - Что случилось? - Случилось... - она закурила, внезапно посмотрела мне в глаза. - Это я виновата в том, что произошло. - Ты? - я отказывался в это верить. - Не неси чепуху, при чем тут ты? - При том, что я пообещала - и не сделала... - она смотрела сквозь меня. - Ладно. Раз уж сложилась такая скверная ситуация, дальше молчать - глупо и опасно. Я не знал, что говорить. Альфема хлопнула ладонью по столу - словно отрезая всю свою нерешительность. - Корвилл. Мы с тобой - брат и сестра... Она замолкла и молчала так долго, что я счел нужным уточнить: - Двоюродные. Наши отцы - родные братья. Альфема покачала головой, чем ввергла меня в шоковое состояние. - Нет. Джерос и Варгес... Впрочем, ты сам сейчас поймешь. Еще несколько минут молчания. Я не торопил. - Наш дед Дилий был очень сильным инкубом. Очень. С самого детства он знал, что выделяется среди других - силой, красотой, искусством соблазнения... Я хмыкнул. Чего-чего а высокомерия я в нем в упор не помню. - ...Он считал себя самым лучшим и самым талантливым. И конечно, питаться суррогатом, как остальные подростки, было ему не по статусу. В общем, однажды Дилий на свой страх и риск решил добыть себе живой энергии. Он пришел в человеческий мир, где смог очень быстро и практически без усилий очаровать девушку - если тебе интересно, ее звали Анной. Анна в инкуба, конечно, влюбилась, Дилий же использовал ее по назначению и ушел, но неприятности для него только начинались. Я внимательно слушал, краем взгляда заметив, что девчонки за угловым столиком не сводят с меня глаз. - Дед, хоть и постиг процесс, но не имел ни малейшего понятия о предохранении. Анна забеременела. Достаточно частый случай, если подумать - волшебник Мерлин, Ганнибал, а ведь есть тысячи полудемонов, детей инкубов, не вошедших в историю. Но тут род Дилия взбунтовался. Прадед накостылял сыночку по шее, быстренько женил на низшей Клерен и заставил забрать младенца в ад. Клерен же вошла в ситуацию и признала младенца своим - назвав Джеросом. Я не заметил, когда вскочил. Стул отлетел на приличное расстояние, девчонки в углу взвизгнули, но мне было не до них. - Отец - полудемон?! - Не ори, люди кругом, - прошипела она. - Да. Он сын Дилия и человеческой женщины Анны. - Ты знала и молчала?! - это было почти все, что я мог сказать. - Поверить не могу! - Корвилл, не кричи, пожалуйста, - почти взмолилась сестра. - У нас будут проблемы. - Люди решат, что мы обсуждаем ролевую игру. Альфа, я... Я... Мне нечего сказать. Я сел и спрятал лицо в ладонях. - Корвилл, - она говорила чуть ли не с болью и гладила меня по руке. - Честно, я не думала, что это будет так важно. Прожил же в конце-концов Джерос всю жизнь, считая себя чистокровным. - И братья живут, думать не думая о четверти человеческой крови, - глухо произнес я. - Одному мне, видишь, она вылезла боком. Так значит, демоны все-таки не могут любить... - Нет. Это человек в тебе ее любит. Сестра отодвинулась, достала сигарету - и сломала ее. А потом отвернулась, кусая губы. - Я притащу тебе синтетический заменитель, Корвилл, но ты должен бросить ее. Вернись в ад, присягни Байльду и никогда больше не приходи сюда. Человеку - человеческое, демону - демоново. Она поплачет и найдет себе мужчину - человека. Ты потоскуешь и найдешь себе демонессу. Корвилл, оставь ее. Ради всего, что тебе дорого, оставь, потому что ваша любовь - смерть для одного из вас. Я посмотрел на нее - и живо представил себе это. Демонессу, похожую на мою безликую мать. Четверых сыновей, люто ненавидящих друг друга. Будни, промысел, соблазнение, жертвы... А на другом краю реальности - она. Постаревшая, прикованная к плите. По дому гоняют белобрысые дети, но глаза у них - не карие и не серые, а льдисто-синие, или зеленые, или черные. И последняя книга написана давно, и книга эта - об инкубах... - Во мне нет столько силы. Мне показалось, что эти слова произнес кто-то другой. Я встал. Альфа ожесточенно крошила сигареты. - До встречи, Корвилл. - Нет, Альфема, - прошептал я. - Прощай. Я не думал, что это будет так легко. Что решение придет так быстро и естественно - как дыхание. Уже выходя, я на секунду обернулся - и увидел, что сестра уткнулась лбом в столешницу, и плечи ее вздрагивают от сдерживаемых рыданий.
Не хо резать... Но сколько влезет, столько будет)----- Вечером я проводил ее на автобус. Я еще ни разу не видел ее родителей, но знал, что они живут на даче в полусотне километров от города. Она обещала нас познакомить; мне не очень нравился такой поворот, но возражать я не решился. Кроме того, внутренняя, циничная моя часть подсказывала, что если я срочно не найду выход, до этого знакомства просто не доживу. К вечеру мне стало еще немного хуже - к слабости и апатии прибавилось головокружение. Когда-то дед рассказывал, что если становится плохо физическому телу - пора заказывать гроб, при отсутствии источников загнешься очень быстро. Я надеялся, что хоть пара дней на размышления у меня есть. Нужно было что-то делать - но я не представлял, что. Это же надо было, чтобы меня так на ней переклинило! Я, как страус, спрятал голову в песок, надеясь, что выход появится сам. Что окажется рядом девчонка достаточно смазливая и достаточно похожая на нее, чтобы мозг не ставил блок и не протестовало сердце. Но только не она, пожалуйста, не она... В любом случае у меня есть еще дней пять. Но на следующий день я понял, что этих дней у меня нет. Я проснулся утром; вернее - очнулся. Всю ночь мне снились кошмары, полу-сон, полу-бред, как она занимается сексом с Икаром, а я смотрю, вижу, как он убивает ее, но не могу не видеть, потому что вокруг - ангелы... Какой ужас. Я разлепил глаза - и понял, что дело труба. Энергетический голод острее всего чувствуется утром; и сейчас у меня дико кружилась голова, а перед глазами плясали цветные круги. Кое-как, держась за стенку, я поднялся, и чуть не упал обратно - ноги подгибались, и руки дрожали, как у алкоголика или наркомана без дозы. Как-то я умудрился доползти до ванны - и упал там. Совсем, совсем плохо. Сейчас я очухаюсь, но мне срочно нужна помощь. Иначе неделя - мой край, и уже на третий-четвертый день спастись будет невозможно. Вчера я думал, больше, хотя отсутствие самоконтроля должно было напугать меня. "Ты вообще думал?!" Я нащупал в кармане телефон - я забыл вынуть его, когда вчера завалился в постель прямо в джинсах. Вот и хорошо. Не надо ползти обратно в спальню. Гудок. Снова гудок. Да чем ты таким занята?! - Алло. - Альфа, - прохрипел я. - У меня серьезные проблемы. - Слышу по голосу, что не сахар. Ты можешь придти, куда я скажу? - Да, наверное, - меня слегка отпустило, пелена перед глазами начала рассеиваться. - Кафе "Фонтан" на набережной, в три, успеешь? - Да. Я нажал на кнопку отбоя, еще некоторое время полежал, прижимаясь всем телом к прохладной плитке. Когда головокружение немного замедлилось, а пятна перед глазами исчезли, я рискнул встать, опершись на раковину. Я заглянул в зеркало. Оттуда на меня смотрел красивый, хоть и измученный, молодой мужчина. Кожа приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли глубокие тени, волосы потускнели и свалялись. Но взгляд - острый и упрямый - оставался моим, ти в нем было ехидство - дескать, долетался ты, голубчик, не удержишься, или убьешь ее, или сдохнешь, как собака... Я смотрел в глаза своему отражению. - Не пугай, - прошипел сквозь зубы. - Не боюсь. ----- К трем часам дня я оклемался достаточно, чтобы на своих двоих добраться до кафе. Я знал его - именно в этом месте Альфема обожала клеить жертв. Каждый день других. Она сильная, Альфема. Я не такой. Она сидела за столиком - все в тех же неизменных блузке с декольте и юбке с разрезом. На столе стояла полная сероватого пепла тарелочка, смятая пачка из-под дорогих сигарет валялась рядом. - Привет, Альфема, - поздоровался я, подойдя к столику. Она окинула меня взглядом. Не спеша достала из кармана еще одну пачку, распечатала, вынула одну сигарету, закурила и лишь потом сказала: - Ничего себе. Настроение, и так нулевое, ушло в минуса. - Что, красивый? - я уселся рядом. - Даже я в шоке, - сказала сестра после паузы. - Краше в гроб кладут, - подсказал я. К моему удивлению, она покачала головой. - Значит, все не так плохо, - обрадовался я. - Ты не дал мне сказать. Краше из гроба достают. Ты зачем пришел? Комплименты выслушивать? Или на похороны пригласить? - И за этим тоже. Но вообще я хотел спросить - ты не знаешь, есть для нас альтернативные источники энергии? Альфа потушила первую сигарету и тут же зажгла вторую. - А у тебя, извини за интимный вопрос, не стоит, что ли? Я опустил глаза, рассматривая трещинки на столешнице. - Колись, - велела Альфема. Я выложил ей все. Начиная от спора с Икаром и заканчивая самочувствием сегодня утром. Когда я закончил говорить, она еще некоторое время молчала, а потом с чувством произнесла: - Идиот. Я чуть-чуть улыбнулся. - Ты так добра... - Недоумок, - она не обратила на мою реплику никакого внимания, раскуривая шестую сигарету. - Спасибо за помощь... - продолжил я. - Кретин, - сестра тяжело вздохнула. - Мне стало гораздо легче, - закончил я и выжидающе уставился на нее. Альфа развела руками. - А чего ты ждал? Комплиментов? Ты сам влез в это - сам и выплывай. - Если бы я мог выплыть сам, я бы не просил у тебя помощи. Она глубоко затянулась. - Я попробую стянуть тебе немного суррогата, что выдается несовершеннолетним. Но ничего не обещаю. Это придется идти на поклон к Байльду, а мне не очень нравится такая перспектива. - У тебя же свои владения? - удивился я. - Дед разделил свое имущество между двумя сыновьями, отцовское получил Байльд, но у дяди Варгеса, кроме тебя, детей не было! Альфа поморщилась. - Я голая и босая, папа свое еще при жизни спустил. И вообще, где мое "спасибо"? - Спасибо, - тихо сказал я.
Ну что, едем дальше? Мне понадобилось немного времени, чтобы соотнести новые сцены со старыми. Ну и типа того... Комментите... Для Белитруин комменты выполняют роль пресловутого пинка. В месте с наркотиком еле удержалась от того, чтобы написать: "мой личный сорт героина"
О высоких отношениях----- - Слушай, так ты с Графоманкой встречаешься? - Сам не пойму. Жека хмыкнул: - Что значит "не пойму"? Спите вместе? Я не стал отвечать на явно провокационный вопрос. Это была больная тема. Уровень энергии опасно понизился, я уже не мог использовать магию... И пополнить запас тоже не мог. - Ну? - принялся тормошить меня приятель. Я только отмахнулся. Мы сидели все в том же кафетерии, однокурсник с пивом, я с чашкой кофе. Впрочем, кофе не очень помогал - я все равно чувствовал себя выжатым. Я сам загнал себя в ловушку. Любовь? Симпатия? Какая, к райским кущам, разница? Главное - оно убивает меня. Что бы это ни было - оно загнало меня в ловушку, из которой самостоятельно мне не выбраться. Я не мог тянуть энергию с других, потому что зациклился на ней. Я не мог тянуть энергию с нее, потому что боялся убить ее. Я знал - если начну - уже не смогу остановиться. Она умрет. Это ненормальное чувство во весь голос протестовало против такого исхода. Я понял это в тот миг, когда стоял перед ней - проигравший. Не Икару. Себе. Той своей части, которая защищала ее и желала ей счастья. Ну что ж, по крайней мере, я знаю, как тяжело приходится наркоманам. Дверь открылась. Кто-то без спросу отодвинул стул возле нашего столика и сел. - Женя, как ты думаешь, какие физико-технические параметры должны быть у планеты, чтобы там гнездилась колония разумных бактерий с ДНК на силициевой основе? Жека поперхнулся пивом. - Ты специально это делаешь? - Да, - не смутилась она. - Кот, - приятель обернулся ко мне. - Она тебя не достала? - Нет, - я обернулся, обнял и поцеловал ее. - Что сказал редактор? - Что меня нужно завернуть в эту рукопись и выбросить с самолета на приличной высоте. Все плохо. Теперь понятно, почему она язвит. Она расстроенна. Я посмотрел эмоциональный фон - злость, обида и чуть-чуть радости. - Редакторша сказала, что идея хорошая, но не хватает личного опыта. Ну вот скажи, Костя, где мне найти инкуба, чтобы изнасиловать его и поиметь таким образом личный опыт? Я закашлялся - кофе попал не в то горло. Обалдеть. Да я от таких намеков сдохну быстрее, чем от энергетического голода. Она изо всех сил врезала меня по спине. - Бью, значит, люблю, - прокомментировала с долей ехидства. У нее действительно ужасное настроение. Это чересчур даже для нее. - А что у тебя радостного случилось? - поинтересовался я, от греха подальше отставляя чашку. - Виктор звонил, он скоро приезжает. Только Оле просил не говорить, он хочет сделать ей сюрприз. И Оля пригласила нас на вечеринку по поводу окончания сессии - в эту пятницу. - А меня? - вскинулся Жека. - И тебя, - успокоила она его. - Костя, пойдем? - Пойдем. Мы никогда не ходили в обнимку - она говорила, это неудобно. Она вообще очень трепетно относилась ко своему личному пространству - единственным, кого она более-менее допускала к телу, был я, а так - я не раз наблюдал, как она выворачивалась из объятий Оли и отодвигалась подальше, если кто-то садился слишком близко к ней. В молчании мы дошли до парка с озером. Я читал ее эмоции. По мере движения она все больше и больше успокаивалась, и когда мы вошли под тень деревьев, она внезапно сказала: - Прости за хамство. - Я не обиделся. А вот Жека, похоже, да. Она фыркнула, несмело - как обычно - взяла меня за руку и чуть сжала тонкими пальцами. - Ты не знал, что твой Жека считает меня чокнутой графоманкой? Неужели ты думаешь, что такое мнение можно испортить чем-либо? - В данный момент я думаю, не было ли у тебя в роду евреев. Она рассмеялась, подошла к самому берегу и остановилась. Я неслышно подошел и обнял ее сзади за талию. - Я спрошу у родителей. Я сегодня вечером уезжаю к ним. - Ты не говорила. Ее близость сводила меня с ума, дикое вожделение захлестнуло меня. Не полностью осознавая, что делаю, я провел рукой по ее животу под футболкой, коснулся груди, поцеловал в шею... - Костя! - она вывернулась из моих объятий и, не жалея джинсов, плюхнулась на траву. - Мы же говорили об этом! Я отступил, тяжело дыша. Я начинаю терять над собой контроль. Может, и хорошо, что она уезжает. Страшнее всего будет сорваться на ней. - Если тебе нужна сексуальная партнерша - вперед, измени мне. Я не обижусь. В конце-концов, ты не виноват, что я не готова и боюсь. Я уселся рядом. От Оли я узнал, что в ее прошлом было что-то плохое - то ли изнасилование, то ли попытка. Из-за этого она так боялась похотливого преподавателя. Подробностей я не знал, да и не хотел знать. - Прости. Я все время вспоминаю, как ты мне себя предложила... - Тогда у нас были другие отношения. Перетерпела бы как-нибудь. Но сейчас - извини, не хочу терпеть. Она положила голову мне на плечо. - Костя... - Что? - Скажи, что я написала хорошую книгу. - Ты написала хорошую книгу. - А демоны - любят? - А ангелы? - Ты придумал новый ответ. - Это твой любимый вопрос сейчас. Без новых ответов - никак. Она задумалась. - Любимый... Потому что... Я не знаю. Он просто кажется мне важным. Лучше тебе и не знать, насколько важен этот вопрос. И существует ли вообще ответ? Она умиротворенно прикрыла глаза.
*Белитруин танцует* Дальше - любимые сцены скопом. Наконец-то!!!
@музыка:
Trans-Siberian Orchestra "Father, Son & Holy Ghost"
Познать1. Белитруин - генетический урод. Хотя вся семья - черноволосые, черноглазые и смуглые, Белитруин уродилась белокожей, зеленоглазой и со светло-русыми волосами. Рецессивные папенькины гены запинали маменькины. 2. Белитруин играет на электрогитаре... 3. ...И на нервах. 4. Белитруин практически безболезненно пережила стадию становления писателя, названную "фанфикерство". Единственное, что осталось от этого жанра - достойный ИМ-ХО мери-сьюшный фанфик на ГП. 4. В один период жизни у Белитруин кроме маменьки, было целых 2 папеньки - родной и отчим. 5. Двоюродная сестра Белитруин закончила Кембридж... 6. ...А у самой Белитруин не водится таких бабок. 7. И вообще, Белитруин - бедная. Она учится на бюджете и контракт не потянет ни при каких условиях. 8. Приехала покорять столицу в 14 лет... 9. ...Покорила. И фигли куда теперь сдвинусь! 10. Белитруин - металлистка. Ага-ага! 11. Она ходит в косухе... 12. И в "гадах"... 13. И во всякой мелочевке, типа браслетов, цепей и бандан... 14. Белитруин почти не пьет. 15. Белитруин почти не матерится. Слово х** всегда заменяет почти нейтральным фиг. 16. Но Белитруин - не поборник правильного образа жизни. Каждый волен жить так, как хочет. 17. И вообще, все имеют право жить! Кроме эмо. Но это уже классовая металлюжная ненависть. 18. Талисман Белитруин - кольцо в виде свернувшейся ящерицы. 19. Обладает способностью прочесть 200 страниц мелкого шрифта в час. Иногда - если книжка интересная - больше. 20. Ники в сети - Belitruin, Belithruin, и Erring с вариациями (на анимешных и ролевых форумах). 21. После физ-мат лицея поступила на социолога. Зачем? А спросите. 22. Ненавидит "Сумерки". 23. Ненавидит "Ранеток", равно как и прочий рокапопс. 24. Пишет музыку и хоть и кривые, но тексты. 25. Да, ее группа называется Lux Aeterna. 26. Панически боится собак. Даже щенят. 27. Кроме собак, никого и ничего не боится. 28. Коллекционирует женские имена и тексты песен. 29. Музыкальные фетиши: вокальные - Макс Самосват (времен Mechanical Poet) Кунц (Vanden Plas) и Коледин (Тампль), гитарные - Толкки (Stratovarius), Петруччи (Dream Theater), Мальмстин (Yngwee Malmsteen) и Маврин (Ария и Маврик), барабанный - Портной (Dream Theater), клавишный - Холопайнен (Nightwish). 30. Литературные фетиши - Булгаков и Сомерсет Моэм. 31. Киношные фетиши - Гэри Олдман и Пол Беттани. 32. С интернетом познакомилась в 2007 году, и это не шутка. 33. Вплоть до 2008-го юзала комп с 1 Гб винта и 12 кб оперативки, и это опять не шутка. Сей монстр до сих пор стоит дома как памятник детству... 34. ...Что характерно, он до сих пор работает и ни разу за время эксплуатации не поломался. 35. Во время учебы в физмате люто ненавидела физику. 36. А математику - обожала! 37. В свое время заняла 1 место на международном конкурсе по украинскому языку. 38. И вообще, Белитруин родом из западной Украины, и дома разговоривает только на ридний мови. 39. Тем не менее писала всегда на русском. 40. Как одаренное дитя, лично встречалась с президентом Ющенко. Впечатления сплошь нецензурные. 41. Может, но не любит готовить. 42. Читала "Сатанинскую библию" ЛаВея. Считает ее довольно любопытной книгой... 43. ...Сатанисткой, тем не менее, не стала... 44. ...Потому что нечто среднее между атеисткой и агностиком. 45. Нежно любит "Сильмариллион". 46. Так и не научилась кататься на велосипеде. Считает, что это невозможно. 47. Мать хотела, чтобы Белитруин шла в медицинский. Отчим - в юридический. Белитруин показала всем фигу и поступила на социолога. 48. Любимые цвета - черный и зеленый. 49. На вопрос о положительных качествах характера Белитруин ее мать ответила: "Нет таких!"... 50. ...А Белитруин даже не обиделась. 51. Монархистка, потому что легче кормить одного дармоеда, чем 450. 52. Имеет свой идеал мужчины, но пока похожих на него не встречала. 53. Согласна считать себя скорее умной уродиной, чем тупой красавицей. 54. Матерится словосочетанием: "Интерпретативная парадигма". 55. Еще не утратила детской веры в чудеса. 56. Белитруин редко плачет и никогда - на людях. 57. Белитруин достаточно часто злится, но опять-таки - никогда на людях. 58. Вообще малознакомые люди считают Белитруин флегматиком, а родственники и близкие друзья - холериком. 59. Любит чай с малиновым вареньем. 60. Может долго ходить пешком, отшлепать 30 километров для нее не так уж и трудно. 61. Белитруин урбанист. Любит большие шумные грязные города. 62. Любит долго спать... 63. ...И вообще - яркая сова, на каникулах ложится утром, встает вечером... 64. ...За что нещадно пинаема домашними. 65. Обладает чудесной способностью терять законченные рукописи. В Лету канули уже две повести - "Идеальный маг" (а жаль) и "Стихии" (туда ей и дорога). 66. Обожает ролевки. 67. И не любит шумные вечеринки и тусовки. 68. Вообще никогда не ходит на тусовки... 69. ...Из-за этого все считают ее неприступной... 70. ...И у Белитруин почти нет друзей. 71. Обожает полную темноту. 72. Ненавидит "Черную Книгу Арды"... 73. ...Но при этом, что странно, любит Мелькора... 74. ...Сильмариллионовского Мелькора, хоть и сволочь. 75. Вместе с Христей обожает орать "Феанора" Эпидемии прямо на улице... 76. ...И что самое интересное, за это их еще ни разу не загребли в милицию. 77. Почти не ест сладкого. 78. Музыкальное открытие последнего времени - Vanden Plas и Trans-Siberian Orchestra. 79. Когда пишет, подбирает саундтрек для каждого отдельного персонажа. Слушает во время написания значимых сцен. 80. Не пьет кофе. Никакой. 81. Белитруин - отвратительно ленивый индивидуум...
Спасибо Phetahu и еще нескольким людям за то, что убедили переписать эти сцены. Я заметила ляп в хронологии))) надо было куда-то деть не неделю, а месяц)))
Белитруин хочет трупа, но опять рефлексияЯ побуду здесь еще немного - и вернусь. Она как раз успеет забыть меня. Тогда я околдую ее - и получу. Единственное средство от всего этого - наконец-то заполучить ее. Только тогда я смогу успокоиться и перестать думать о ней. Игрушка перестает быть интересной после того, как падает в руки. Большие глуповатые глаза зайки заволокли слезы: - Я тебе не нравлюсь? - Очень нравишься, - я обнял ее одной рукой и покровительственно поцеловал в затылок. - Говорю же, просто устал. Работа нервная, понимаешь ли. Она всхлипнула. Лифт остановился. Только сейчас я вспомнил, что, мягко говоря, не совсем одет. На площадке стояла чопорная семейная пара средних лет. Таращилась на нас. На лице женщины ярко алел румянец. - Прошу, - я, как заправский лифтер, повел рукой в сторону двери и вышел, оставив в лифте заплаканную зайку. ----- Солнечный май сменился жарким июнем, у студентов началась сессия, а у офисных работников - сезон отпусков. Я пытался соблазнять, изрядно напуганный понизившимся уровнем энергии. Его хватит на одно серьезное колдовство - но этого достаточно. После этого колдовства я получу ее энергию. И забуду все это как дурной сон. Я понял, что пора возвращаться, когда Альфема сообщила, что Икар влюбил в себя какую-то девчонку и теперь горд от того, что обошел меня по всем фронтам. Ну, это мы еще посмотрим... Мне так и не удалось выкинуть ее из своего сердца. Я уже не чувствовал того трепета, что был раньше, но полностью забыть не смог. Мне этого месяца не хватило. Ей - вполне. Тем лучше. Во всяком случае, я умудрился как-то восстановить баланс в душе, и возвращался уже куда более спокойным - несмотря на дефицит энергии. Мне нельзя было возвращаться тогда. Но если бы я понял это хоть немного раньше... В нашем универе началась сессия. Я уже прошляпил несколько экзаменов и был уверен, что меня с позором выгонят - но как же все-таки хорошо, когда тебя ничто не привязывает к этому месту! Исключат отсюда - поступлю по фальшивым документам в любой другой. Или переключусь на офисных барышень. Или на старшеклассниц. Какая разница? Устав отвечать на вопросы, которые сводились в основном к "Где ты так долго пропадал?", я двинулся прямиком в библиотеку. Конечно, самый высокий шанс встретиться был именно там. Она сидела в читальном зале. С Икаром. Не давая себе задуматься, я петлей связал своего сородича. Он не успел опомниться, оглянулся только после того, как оказался надежно опутан. В его эмоциональном фоне читалась такая дикая злоба, что я невольно отступил на шаг. Она тоже обернулась. Встала. Взяла со стола папку. Я внутренним взглядом увидел золотой клубок. Клубок нитей. Сейчас я не имею права на ошибку. - Здравствуй. Позже я никогда не мог вспомнить, кто из нас произнес это слово первым. И кто первым сделал шаг вперед. Она подала мне папку. - Я закончила книгу. Я смотрел в ее глаза - и как никогда четко видел ее эмоции. Радость. Смущение. Беспокойство... И серебристые нити - словно лунные лучи. Я медленно перевел взгляд на папку. Медлить было нельзя, но я медлил. Медлил, хоть паутина и пожирала меня изнутри. На папке было четким почерком выведено заглавие: "Любят ли демоны". Папка выпала из ее рук, отпечатанные листики разлетелись по полу. Она смотрела мне в глаза. Я больше не мог удержать паутину. Я вообще не мог больше ничего сделать. Я переоценил себя. Я не смог забыть ее. Я не смог околдовать ее. Я проворонил единственный шанс. Садитесь, Корвилл, незачет. Ее губы изогнулись в улыбке. Сейчас она как никогда была похожа на ангела. Ангела, присланного специально за мной. - Ты помнишь, что я люблю задавать странные вопросы? Так как ты думаешь, любят ли демоны? Если бы ты знала, как ответ волнует меня... Если бы знала... Золотой клубок распался, рассыпался отдельными нитями. Я не мог больше держать его. Заклятие, связывавшее Икара, тоже исчезло, он бросился к ней, но был остановлен одним ее взглядом. - Так как, Костя? - Не знаю. Она молчала. Ангел? Человек? В ту секунду мне было все равно. Я видел только ее глаза. Я понимал, что погиб. - Думаю, что любят.
Предвижу шквал вопросов в личку в контакте. Поэтому два маленьких спойлера: - нет, Писательница НЕ ангел; - нет, она не знает, что Корвилл инкуб. Она чувствует его демоническую сущность где-то на интуитивном уровне, но осознанно - нет, и объяснить свои поступки внятно не может. Позже это будет в тексте, но не скоро, a я-то знаю, что покою мне не дадут.
Наверняка сегодня будет еще один-два. Заняться нечем, к украинскому я готова.
Поскольку в последнее время я работала в основном над второй частью сего опуса (первая и третья были написаны раньше) - не думала, что будет так тяжело переключиться обратно на Корвилла. В любом случае, так лучше.
И снова ненавистная романтика----- Я сидел у нее на кухне и без спросу хлестал кофе. Первым импульсом было смыться подальше и побыстрее, пока она не проснулась. Подумав, я решил, что нужно все-таки поговорить. Я хочу услышать это сам - пусть она сама скажет, что любит Икара, и я смогу со спокойным сердцем его убить. Конечно, она будет очень страдать, но так будет лучше. Я не отдам ее никому. Она моя и только моя. - Костя? Она стояла в дверном проеме. Лихорадочный румянец исчез, и на ногах она держалась куда более твердо. Очевидно, температура спала. - Я думала, ты мне приснился. Ты часто снишься девушкам? Я улыбнулся - как мог нейтрально. - Я помню, что ты любишь ошарашивать людей странными вопросами. Тебе уже лучше? - Гораздо. Чего ты налил в тот чай? - Клянусь, ничего. Она подошла к окну, опять взгромоздилась на подоконник. Очевидно, это было ее любимое место. - Во всяком случае, спасибо. Она замолчала, выжидательно смотря на меня. Светло-карие глаза почему-то казались почти черными. - Ты любишь Егора? - вдруг ляпнул я. Понял, что если не задам этот вопрос - выложу под этим взглядом все, о чем думал, пока она спала. - Ты дурак, да? - по-детски обиженно протянула она после паузы. - Кто сказал эту глупость? Егор меня бесит, он слишком настойчив. Я почувствовал облегчение пополам со стыдом. Да, видимо, действительно дурак, хотя почти заставил себя самого поверить в это... - Костя, - она слезла с подоконника, подошла ко мне. - Извини. Ты не должен был сюда мчаться. Я доставила тебе кучу хлопот, и... Она стояла слишком близко. Я сходил с ума от ее тепла, дыхания, запаха ее кожи. - Это ты прости меня, - выдавил через силу. - За что? - За это. Я обнял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы. А она внезапно ответила. Ее тело расслабилось в моих руках, мягкие, невыносимо сладкие губы раскрылись, я почувствовал, как она прижимается ко мне. "Быстрая и обычно очень мучительная смерть". Воспоминание ударило током. Я оторвался от нее - как вырываются из сладострастного ночного кошмара. - Костя? - моя тревога передалась и ей. Я с усилием выпустил ее из объятий. На секунду показалось, что не смогу, что это сильнее меня... Смог. Теперь бы еще решиться сказать... - Прости меня, я не знаю, что творю, - чужой, ледяной голос. Главное сейчас - не выдать эмоций лицом. - Не понимаю, что на меня нашло. Она смотрит, и я никак не могу расшифровать ее взгляд. В эмоциональном фоне - спокойствие. Слишком непоколебимое. Нарочитое спокойствие, я бы сказал. Она пожимает плечами. - Мы оба поступили, как идиоты. Зря она это сказала. То, чего не выдавали лицо, взгляд, эмоции - выдал голос. Прости меня. Это чудовищно опасно - прежде всего для тебя. Ты не представляешь, как это страшно - любить инкуба. Не влюбиться - любить. Только сейчас я понял - ничего не выйдет, влюбленность - не твое чувство. Так же как в музыке - ты не размениваешься на мелочи. И если ты почувствуешь мою - нет, не любовь, мы не умеем любить - симпатию и ответишь на нее - ты погибла. Я не смогу отказаться от тебя - и убью тебя сам. Выпью до капли, пока не останется только мертвая оболочка. Я должен сбежать. Сбежать ненадолго, забыться в чужих объятиях, и дать ей забыть себя. В идеале - пусть влюбится в кого-нибудь еще, а я вернусь - и закончу все своими методами - методами инкуба. Есть куча замечательных техник. Идея влюбить ее в себя изначально была идиотской. Я облажался в очередной раз. Что-то многовато таких "разов" в последнее время. - Я не люблю тебя. Извини. - Я знаю, что не любишь. Она отвернулась к окну. Я неслышно отошел к двери, в последний раз посмотрел ей в спину. Я знал - там, за занавесом светлых волос, она еле сдерживает слезы. ----- - Костя... - симпатичная брюнетка терлась своей грудью о мою и призывно заглядывала в глаза. Как же ее зовут?.. Ладно, есть универсальные клички на такой случай. - Послушай, зайка, ты уверена, что здесь... - Конечно! - она с силой нажала на кнопку "Стоп". Лифт завис между этажей. Везет же мне на экстремалок. Девчонка подняла ультракороткую юбку и принялась расстегивать на мне джинсы. Я расслабился. Во-первых, если она сделает все сама, нечего напрягаться, а во-вторых, я цепенею перед женщинами с менталитетом асфальтового катка. Зайка принялась весьма умело меня возбуждать. Я смотрел поверх ее головы в стенку. Обрисованная поколениями аборигенов, она хранила откровения веков. "Don't walk away, don't walk away When the world is burning, Don't walk away, don't walk away When the heart is yearning". Строчки из песни. Я слышал эти строчки - на диске, что она мне дала. Диск. Улыбка. Волосы. Запах. Поцелуй. Корвилл, очнись! Я попытался сконцентрироваться на зайке. Думать о ней, о ее энергии... Но настроение было уже безнадежно испорчено. - Извини, - я мягко отстранил ее и нажал на кнопку первого этажа. - Я устал. И мне нужно трахаться в вакууме, потому что уже в третий раз что-то напоминает мне ее и сбивает настрой. Свет. Инкуб отмазывается от секса потому что "нет настроения". Главное, чтобы братья не узнали, иначе прибьют, чтобы семью не позорил. - Ты чего? - в эмоциях зайки растерянность. - Я устал, - повторил я. Еще немного времени. Побыть здесь еще чуть-чуть - и можно возвращаться.
Я обязана довыкладывать первую часть до экзамена по украинскому.
В этом куске, кстати, моя мама назвала Корвилла "эмом паршивым")
Корвилл будет МНОГО рефлексировать. Я предупредила.- Нет, я с параллельной группы. У нас доцент Иванов ведет, - и когда она успела узнать? Впрочем, доцент Иванов есть на любой кафедре любого вуза. - Но он плохо преподает. Мне посоветовали вас в качестве репетитора. Я готова заплатить! Она так убедительно изображала глуповатую наивную студентку, что препод купился. Он еще раз окинул взглядом точеную фигурку Альфемы, ее прелестное лицо, и сказал: - Солнышко, может, обсудим это не в коридоре? На кафедре сейчас никого нет... - Да-да, конечно! - она взяла его под руку и они вдвоем двинулись в сторону преподавательской. Альфема обернулась и подмигнула мне, я украдкой показал ей большой палец. Ну что ж, тут беспокоиться не о чем - Альфа профессионал, она бедного профессора так заездит, что тому будет не до студенток. А меня ждет еще одно дело. Я вышел из университета и медленно - хоть и хотелось бежать - двинулся вдоль дороги. Медленно потому, что требовалось еще раз все обдумать. Итак, зачем все это? Ради энергии? Конечно. Но мне почему-то казалось, что есть еще что-то - это невысказанное, неосознанное царапалось внутри, не давая дышать. Корвилл, тебе нужна только она. Да, это правда. Она - такой сладостный источник, что не возникает даже малейшего желания прикоснуться к другой. Только ли источник? Да. Она человек. Всего лишь человек. Расходный материал. Я выпью ее, как выпивал сотни и тысячи до нее - и пойду дальше. Буду искать, соблазнять, очаровывать... "Не обманывай себя, Корвилл". Во внутреннем голосе - боль. Я вдруг вспомнил один из разговоров с дедом - когда тот был еще жив... ...- Скажи, а инкуб может жить с одной человеческой женщиной? Дилий посмотрел на меня с недоумением. - С чего тебя заинтересовал этот вопрос? - Ну, не знаю, - задумался я. - Мы не любим, так? Но испытываем привязанность к потомству, правильно? - Правильно, - настороженно ответил дед. - Но ведь бывает такое, когда от инкуба рождается ребенок у человеческой женщины? Может ли инкуб жить с ней ради ребенка? Дед тяжело вздохнул, подумал: - Ты еще слишком молод, Корвилл. В таких случаях полудемона сразу забирают в ад, воспитывают как чистокровного и, как правило, никогда не открывают ему тайны его происхождения. А насчет одной женщины... Корвилл, постоянство в союзе инкуба либо суккуба и человека означает гарантированную смерть для человека. Быструю и обычно очень мучительную. Ты не видел, как умирают от постепенного недостатка энергии. А я видел. Это страшно... К чему я это вспомнил? Почему? Потому что мне нужна она одна. Окна ее квартиры были закрыты шторами. Я некоторое время постоял, смотря на них. И лишь потом поднялся и позвонил в дверь. Никто не отвечал. Мне на секунду захотелось, чтобы она действительно была у родителей, не любила Икара, а разговор в библиотеке мне приснился... Так было бы гораздо проще... Дверь открылась. Она стояла, закутавшись в одеяло. Еле стояла. Одного взгляда хватило, чтобы понять - у нее очень высокая температура, и в вертикальном положении ее держит голое упрямство. - Костя? - она пошатнулась. - Как ты?.. Я подхватил на руки ее невесомое тело и перенес в комнату, где осторожно уложил на диван. - Ну ты же не сказала мне, откуда взяла мой номер телефона. Она слабо улыбнулась. - Ну и зачем ты пришел? Будешь меня лечить? - Буду, - пообещал я. - Где у тебя чай? - В кухне, на столе, - она откинулась на подушки и прикрыла глаза. Мне не интересно сейчас было докапываться, почему она скрывала свою болезнь и не вызвала врача. Сейчас простуда была врагом - а я никогда не проигрывал. Я поколдовал над чашкой, влил в напиток немалую долю энергии, превращая обычный чай в живую воду, и вынес его в комнату. - Выпей, - я присел на край дивана. Она осторожно взяла чашку, отпила глоток. - Это же обычный чай! - Пей, тебе станет легче. Я встал, отошел к окну. Засмотрелся на стену соседнего дома. Этого не может быть. Я отказываюсь в это верить. Когда я увидел ее - беззащитную и несчастную - я ощутил такую необъяснимую нежность, что еле справился с желанием поцеловать ее прямо на пороге. И только что, колдуя, вливал не только энергию, но и... Любовь? Нет. Ее не существует. По крайней мере, для нас. "Люди тоже думают, что ада нет. Но он ведь есть?" Это не значит, что я люблю ее! "Любишь. Ты оберегаешь ее, ты мечтаешь о ней. Она - все, что занимает твои мысли. И не надо говорить, что это промысел. О жертвах ты не заботишься. И не беспокоишься о них" Все так. Но гораздо сложнее. Я не могу любить ее. Я демон! Я должен использовать ее так, как использую других - и выбросить, как надоевшую игрушку. Использовать? Выбросить? Я сам в это не верил. Моя рациональная, демоническая половина отступала по всем фронтам. Да, Корвилл, никогда еще ты не терпел такого сокрушительного поражения. Ты проиграл сам себе, своим чувствам. Ты любишь ее. Зачем обманывать себя? Хорошо, что она не видела выражения моего лица. Я обернулся - и увидел, что она спит. Примечание: не люблю стоны о любви. Любовь только затем, чтобы психологически достоверно загнать Корвилла в безвыходную ситуацию.
О том, что сплетни иногда тоже полезны----- В университет она не ходила. В библиотеке тоже не была. - Костя, я у родителей, - ответила по телефону когда я, изображая беспокойство, позвонил сам. Я временно остался не у дел, Икар тоже. С этим сопляком мы не разговаривали и пытались не пересекаться, чтобы не вводить друг друга в соблазн. Я знал, что он в курсе наших телефонных разговоров, и понимал, что от мордобоя щенка удерживает только страх. Я отказался от двух девушек, которые сами ко мне лезли. Зачем? А спросите меня. Копаясь в своих мыслях, выявил, что не хочу размениваться на меньшее, если рядом - такой сильный источник. Ее энергия снилась ночами, я часто представлял, что могу сделать с такой огромной - пусть и на один раз - энергией. Я свергну братца, останусь в аду, и пусть этот мир катится ко всем ангелам... ...- Врет? - Угу. Мне она тоже втирает, что у предков зависла. Глупость, это же элементарно проверяется. Я насторожился. Я сидел в библиотеке, перечитывал ее книги. Странно, они ведь действительно талантливы, почему же их никто не читает? Из-за стелажа со справочниками доносились голоса. Я узнал их. Богатая Оля и Лена, моя трепливая партнерша. - И ты проверила? - в голосе Оли слышалось волнение. - А как же? Позвонила родителям - она у них месяц не показывалась. А потом расспросила кого надо - и та-дам! Выяснила, что наша книго-фетишистка валяется дома с простудой. - Так, может, ей помощь нужна? - забеспокоилась Оля. Лена вздохнула. - Олька-а! Учитывая, что кое-кто явно не хочет нас видеть - иначе бы не врала - наше появление, думаю, вызовет обалдеть сколько радости. Она заговорила тише, я бесшумно поднялся и подошел к стеллажу. - И еще. Ты в ней ничего странного в последнее время не замечала? - Странного? - перпспросила Оля. - Не знаю. Лично мне показалось, она отдалилась как-то. Раньше она все мне рассказывала, а сейчас стала больше молчать. Конечно, у нее бешеные проблемы - Герман, наш препод по матану, ее хочет, и уже прямо угрожает - типа, или я тебя получаю, или ты вылетаешь из универа. Но об этом все знают, из нашей группы парни его даже побить хотели - только не вышло, осторожный, сволочь. Но помимо этого, мне показалось, она влюбилась. Пытаясь услышать все, до последнего слова, я навалился на стеллаж, тот опасно заскрипел, я спешно отодвинулся. Лена щелкнула пальцами: - Во! Книго-фетишистка обратила внимание на живого парня, за это надо выпить. А кто хоть? - Не знаю. Реально не знаю. Мне кажется, это Егор, тот гуманитарий. Она его типа динамит, но реально он ей нравится. Голоса начали отдаляться. Я вернулся за свой стол - все, что нужно, я уже услышал. Ситуация осложнилась. Если Икар все-таки умудрился ее околдовать - я скину чары и откручу ему голову, пусть не обижается. Если же сама... Если сама - я проиграл. В сердце - свинцовый шар, и тяжело дышать. Как же обидно. Как обидно, что... "Она выбрала не тебя?" Заткнись, дед, тебя не спрашивали. Обидно, что вся эта масса энергии уплывает из рук. Полчаса я обдумывал ситуацию, крутил ее с разных сторон. В любом случае, сейчас я могу сделать для нее две вещи - и это тоже будет в пользу мне. Икар, еще поборемся. Я вышел из библиотеки, добрел до кафедры математики и посмотрел расписание. После чего достал телефон. - Алло, я жду тебя, - мелодичный голос с отчетливо сексуальными страстными нотками. - Альфа, сделай доброе дело, - без предисловий попросил я. - А, это ты, - из голоса исчезло сексуальное звучание. - Доброе? - Нужное, - поправился я. - Так поможешь? - А что мне за это будет? - игриво поинтересовалась сестричка. - Ну, я не оторву голову и кое-что более важное твоему протеже Икару, - прикрыв глаза, брякнул я. Тяжелый вздох. - Вы поругались? - Мягко сказано. Я с самого начала не хотел его брать, так что с тебя причитается за моральный ущерб и испорченные нервы. Альфема расхохоталась. - Где у тебя мораль, Корвилл? В каком именно месте она расположена? Ладно, излагай, я сегодня не занята. Я изложил. - Хорошо, - после раздумия ответила сестра. - Только сиди там, контролируй, вдруг не того зацеплю. - Я твой должник, Альфема. - Ничего, - она вдруг стала серьезной. - Нам с тобой надо будет как-нибудь серьезно поговорить. - Ладно. Как-нибудь поговорим. ...Я устроился на подоконнике в коридоре. Двое курящих студентов посмотрели на меня с подозрением. - Парни, сигареткой не угостите? Я не курю. Вернее, и пью, и курю, но делаю это очень редко. В общем-то, смерть от рака легких мне не грозит, но и удовольствия либо успокоения сигарета не приносит. Но сейчас мне необходимо было это курево. Я начал понимать Альфему с ее постоянной пачкой сигарет. Пальцы тряслись. Что со мной происходит? Почему мне так тяжело? Почему мне так плохо? Дверь аудитории открылась, оттуда высыпали студенты. Преподаватель вышел последним - импозантный, красивый мужчина, такой может выдавать себя за олигарха, и все ему поверят. Я занервничал. - Извините... Она появилась из ниоткуда. Тонкая блузка с декольте и длинная узкая юбка с разрезом. Копна блестящих черных волос, огромные наивные глаза и пухлые губы на небольшом личике. Дикое и соблазнительное сочетание невинности и порока. Я оглянулся на курящих студентов - те были в шоке, один забыл даже о сигарете. - Вы профессор Герман? - чарующим голосом спросила красавица. Обалдевший профессор прокашлялся: - Да, мой ангел, - я не удержался и фыркнул. - А вы моя студентка? Она достала из юбки пачку отвратительно дорогих сигарет и принялась словно в смущении вертеть ее в руках.
О том, что самообман рулит миром----- Я долго пытался представить себе, что бы сделали со мной сородичи, узнав о моем внезапно проснувшемся благородстве. Воображение буксовало на кадре, в котором Альфа обламывала об меня толстую-толстую дубинку. Что сделали бы братья, я старался не думать. Итак, Корвилл, в чем же ты провинился? Раз - не занялся с ней сексом, хоть она и предлагала. Два - предложил бескорыстную помощь (ну не ангел же ты, в конце-концов!). Три... Впрочем, пунктов один и два вполне достаточно. Я в двадцатый раз нажал на повтор. Диск был действительно очень интересен, я и не думал, что можно так долго слушать один альбом и каждый раз находить в нем что-то новое. Сейчас я должен влюбить ее в себя. Влюбить, чтобы получить все, что могу получить. Глупо размениваться на маленькую часть ее энергии, если можно получить больше. Она сама отдаст мне ее. Отдаст своей любовью. Я никогда не ставил настолько труднодостижимых целей. Но я никогда не проигрываю. Хорошо, что демоны не могут любить. ...В тридцатый, в пятидесятый раз я слушал альбом. Рисовал портрет в тетради. Профиль. Задумчивые глаза. Чуть вздернутый нос, нежная щека в обрамлении легких светлых волос - как луна в разрывах облаков... Луна?! Телефонный звонок. - Костя? Это я. Низкое, неожиданно чуть хрипловатое контральто. - Я узнал тебя. Мой голос тоже не был похож на мой. Странно. Жизнь все больше похожа на дешевую декорацию. - Извини меня. Я вчера глупостей наговорила - просто сорвалась, понимаешь? - Но тебе ведь нужна помощь? - Нужна. Но, знаешь, я подумала... Скоро Виктор приезжает - он мой друг - я лучше его попрошу. У меня вырвался смешок. - Не пори чушь, ей больно. Весь университет знает, что Виктор любит Олю. - А я Олю тоже попрошу, - в ее голосе не было особой уверенности. - Еще раз прошу - прекрати издеваться над бедной чушью. Мы же договорились? Почему ты отказываешься от уговора? Я скрестил в кармане пальцы. Это обязано подействовать, я обязан остаться с ней рядом, чтобы влюбить ее в себя. А потом - энергия, столько энергии, что... Я с усилием отогнал сладостные мысли. - Не знаю. Ну что ж, по крайней мере, она честна. Мы в той или иной степени врем друг другу - но с собой честны, а сейчас она не соврала даже мне. - Вот и все. Уговор есть уговор. Кроме того, меня замучит совесть - я мог помочь и не помог. "Ну ты и врун, Корвилл. Где это у тебя совесть вдруг образовалась?" Она приняла это за чистую монету. - Это не горит. До сессии - вообще не актуально. Так что я позвоню тебе, когда понадобится твоя помощь. - Подожди, - я только что мысленно прокрутил в памяти события прошлого вечера - как я обнимал ее, стоя у окна, как нес какую-то ерунду в духе отвратительных романов, как шел домой... Одного пункта в моих воспоминаниях не обнаруживалось. - Откуда ты узнала мой номер? - Узнала, - ответила она и положила трубку.
Примечание для читателей - нудятина на этом куске почти заканчивается. Рефлексирующий Корвилл, конечно, хорошо, но скучно - прощу терпения еще на один-полтора отрывка.
Сижу под кабинетом английского... И БОЮСЬ!!! Зачет безжалостный и жестокий, первая пятерка отвалилась с тремя парами и двумя тройками. Я с этого всего сейчас забуду все, что знала!
А еще нужно сходить в поликлинику и закрыть справку.
А еще я хочу спать. Спать! Но фигли, Белитруин.
А еще, как бы банально ни выглядело это, я устала. Скоро будут каникулы, надеюсь, мы все-таки выберемся на ролевку. Наши ролевки на самом деле достойны быть вписаны в анналы. У нас уже сложился свой фольклор, где основные приколы затрагивают мои мечи. У меня еще ни один меч до конца игры не дожил, они ломаются в самый ответственный момент во время самой крутой боячки. Я не знаю, но подозреваю, что наши делают ставки по этому поводу)) а ведь еще есть Остаповы дедульки. И накуренная Христькина Ормалинша (самое интересное, что у нее были куда более интересные персонажи, тот же Риордан, но запомнили все именно Ормалин). И Алкина елка (от вида которой восстал Христькин труп). И много другого. Жаль, что народа почти нет, и мы уже почти год не выбирались никуда. Надеюсь, скоро выберемся.
O том, что и на инкуба бывает проруха. - Можно мне посмотреть? Она не ответила; я счел молчание знаком согласия и принялся перебирать диски. Она явно увлекается всякой альтернативой, тем, что сейчас модно. Только что-то подсказывает мне, что она эти группы слушает по велению сердца, а не потому, что их все слушают. Я покосился на коробочку на самом верху. Incubus. Она издевается? - Тебе действительно интересно? Я обернулся. Она стояла на пороге, одетая в ярко-оранжевую футболку и джинсы, обычно распущенные светлые волосы были собраны в хвост. В этот момент я понял, что хочу получить ее любой ценой. Даже если это будет означать драку с Икаром. - Извини, - с каким-то смущением сказала моя жертва и почесала нос. - Мне нечего дать тебе из одежды. - Это ничего, - я обернулся, держа в руках диск. - Я еще его не слышал. - А, этот? Бери. Послушай, только верни потом. Отлично. Будет повод вернуться. Я сунул диск в карман и пошел на кухню. Та была совсем крошечная. Кроме плиты и холодильника, туда поместился только маленький столик и одна табуретка. Вообще говоря, мне не следовало оставаться, разговаривать с ней, отвечать на ее вопросы. Позже я сообразил, что в тот миг у меня еще был шанс. Шанс вырваться. Стоило только встать и уйти, и уехать из города, сбежать из человеческого мира - и возможно, тогда я смог бы забыть светловолосую девушку с мягкими карими глазами. Но ловушка была так соблазнительна... И я не ушел. Она указала мне на табуретку, сама взгромоздилась на подоконник. На плите стоял чайник - и когда только успела? - Костя, зачем ты следишь за мной? Вопрос был слишком неожиданным. Я настроился на типичные разговоры о жизни, о семье и друзьях, и столь яростное нападение выбило из-под ног почву. - Если я скажу, что ты мне понравилась, ты ведь не поверишь? Она усмехнулась - теперь это была отнюдь не добрая усмешка. - Не поверю. Извини, но слава впереди тебя бежит. Самая приличная твоя кличка - "секс-динамит", и не делай такие глаза. У меня есть однокурсница, Лена, она тебя с потрохами сдала. Вот стерва. Зачем, спрашивается, она это сделала? Неужели трудно держать язык за зубами? Или она просто идиотка? А еще пора менять место локации. Слухи - это плохо, даже очень плохо. Иногда, правда, это означает приток жертв - люди не представляют, какое количество женщин покупается на славу ловеласа. Но гораздо чаще это сулит серьезные неприятности. - И что? Ты не могла мне понравиться? - Как сексуальный объект - возможно, но не как личность. Да она упорно выбивает десятку. Я на всякий случай посмотрел вокруг - демонов не было и никто ее не контролировал. Неужели у нее действительно настолько развита интуиция? Или я где-то ошибся? Когда женщина влюбляется в меня - или думает, что влюбляется - я могу выпить куда больше энергии. А какая девушка влюбится, зная, что ты воспринимаешь ее как сексуальный объект? - В общем, Костя, у меня к тебе деловое предложение, - она снова почесала нос. - У меня сейчас такая ситуация, что нужен мужчина. Рядом. В любом качестве. Короче, я даю тебе то, что тебе нужно - секс - а ты пару дней изображаешь из себя моего парня. Всего-то. Я сидел с выражением лица, которое Альфема называла: "Пыльным мешком из-за угла пристукнутый". Я не представлял, что ответить на это. Внутренний голос орал, что нужно соглашаться, что охота окончена, и вся эта масса энергии - моя. Но сердце отчего-то протестовало, и, самое странное, мне хотелось послушаться сердца... - Ты предлагаешь такое первому встречному? - наконец спросил я. - А что? Ты красивый, - она принялась загибать пальцы. - Незлой. Судя по сплетням - нежный и страстный любовник. Что еще нужно? Она пыталась говорить спокойно, но в голосе слышался какой-то надлом, и ее колотила крупная дрожь. Без всякой задней мысли, только желая успокоить, я встал и обнял ее. Она уткнулась лицом мне в плечо; только сейчас я понял, что она сдерживает слезы. - Что еще нужно? Может, любовь? - Ее не существует. Ну что ж, девочка, в чем-то ты права. Ее не существует для нас. Но для вас, людей? - Я боюсь его, - прошептала она. - Он давно пытается меня в постель затащить - а я не поддаюсь. Я не знал, о ком она говорит, но волн боли и страха, исходящих от нее, было достаточно, чтобы еще сильнее прижать ее к себе. Поверх ее головы я смотрел на вечерний город, и не мог найти ответа на самый важный сейчас вопрос. Что со мной? И почему? Я защищал ее от Икара, и защищу от любого другого. Как животное защищает пищу. "Это самообман, Корвилл". И я дождусь, пока она влюбится в меня. - Я буду изображать твоего парня. Но мне ничего за это не нужно. Я осторожно приподнял ее лицо и легко поцеловал в самый уголок губ. - Ничего.
Дождь Я почему-то почувствовал жалость. Уж слишком сильно она походила на оказавшегося на улице в грозу ребенка. - Ужасно, - произнесла она вдруг, поворачиваясь ко мне. - Да, - не замедлил я согласиться, обрадованный тем, что она заговорила первой. - А я не взял зонт. - Я тоже. Но хуже всего то, что промокнет рукопись, - только сейчас я заметил, что она прижимает к груди кипу отпечатанных листочков - И в сумку не лезет, помнется, ненавижу мятые листки. "Как бы банально это не звучало, но сама судьба подкинула тебе шанс, Корвилл. Если ты не воспользуешься им - ты идиот". Я словно наяву услышал голос деда. Он часто повторял мне эту фразу, и сейчас я вспомнил ее вплоть до интонаций. - Положи ко мне. Я же не допущу, чтобы она промокла? Ее глаза осветились, на секунду это лицо красотой затмило все, виденные мной ранее. "Корвилл, не сходи с ума. Ты же инкуб". Снова дед. Он прав - иногда я восхищаюсь жертвами, и это приводит к проблемам. - Я буду очень благодарна тебе, Костя! Она действовала стремительно - быстро впихнула рукопись в мою сумку, скинула босоножки, взяла их в правую руку и бесстрашно зашлепала по лужам. Я побежал за ней; холодно было только в первую секунду. Дальше я промок до нитки и дождя уже не ощущал. - Ты не боишься заболеть? И откуда ты знаешь мое имя? - Ну ты же мое знаешь, - первый вопрос она проигнорировала. - Так отчего бы мне не знать твое? Убийственный аргумент, стоит запомнить. Пока я, боясь ошибиться, обдумывал свою следующую фразу, она повела рукой в сторону прячущихся под козырьками подъездов и магазинов людей. - Знаешь, что они думают? - Нет, - это было правдой. Я считывал эмоции людей, но не их мысли. - Что мы сумасшедшие. В этом мире достаточно сделать что-то, что хоть немного выбивается из их норм - и прослывешь безумцем. Как ты считаешь, это правильный мир? - Я бы многое изменил в нем. Она улыбалась - одними глазами, из-под мокрой челки. Странно, но даже намокшие ее волосы не потеряли свой цвет - такой светлый, словно в них заблудилась луна... - О чем ты пишешь сейчас? - я с усилием прогнал дурацкие мысли. - Цикл о девах-воинах? Она засмеялась - так весело, что я помимо воли тоже заулыбался. - Честно говоря, я не знаю, откуда пошла эта сплетня. Я никогда не собиралась писать ничего подобного. Моя новая книга об инкубах. Мое сердце сделало еще два удара и замерло. - О ком? - мне показалось, я ослышался. - Об инкубах, - спокойно повторила она. Мне стоило чудовищного усилия воли удержать на лице маску безразличия. На воре шапка горит, Корвилл, так и палятся разведчики. А она тем временем говорила дальше: - Суккубов в литературе пруд пруди, а их мужских аналогов - инкубов - почти нет. Только в той средневековой истории, где инкуб, прикидываясь местным пастором, приходил к жене судьи, - снова тот же смех. - По мне, чушь. Да уж, действительно, чушь, мы не способны менять облик. Хотя пастор не промах. - Кроме того, в литературе инкубы описаны как ужасные создания, полулюди-полукозлы, с рогами и копытами. Тоже чушь, инкуб ведь - мужское начало, демон соблазнения, он должен быть... - почему-то она покраснела. - Ну, хотя бы как ты. Я поперхнулся воздухом. Так, Корвилл, тебе явно не хватает умения держать себя в руках. - Вот я и решила восстановить справедливость. Она замолчала. Впереди показалась арка. Я знал это место - не раз и не два сидел тут ночами, всматриваясь в темные окна, и сторожил ее от Икара. - Как ты думаешь, они умеют любить? - спросила после паузы. Сердце снова дало сбой. Моя жертва внимательно посмотрела мне в лицо. "Жертва? Это самообман." Заткнись, дед. Или ты мое подсознание? Она поняла мой взгляд по-другому. - Да, я действительно люблю ошарашивать незнакомых людей неожиданными вопросами. - Я не знал, как ответить, - хрипло сказал я. - И как же? - Откуда мне знать? Она снова засмеялась. В ее эмоциональном фоне я увидел странные серебристые нотки - прежде я не сталкивался с такими. - И над этим ответом нужно было так долго думать? А мы, кстати, пришли, - она кивнула на свои окна. - Не зайдешь? После того, как ты мок из-за моей рукописи, будет преступлением не напоить тебя горячим чаем. - Кофе, и я согласен, - быстро ответил я. - Кофе так кофе, - пожала она плечами. Судьба подбрасывает мне слишком жирные куски. Значит, где-то вскоре должен быть пинок, но пока пользуемся тем, что дают, и нечего пессимизм разводить. В молчании мы прошли двор - хорошо, что на скамейках не было вездесущих старушек - и вошли в подъезд. Третий этаж. Дверь налево. Я никогда здесь не был, но по расположению окон безошибочно высчитал положение квартиры. И сама квартира оказалась почти такой, как я представлял. Все стены заставлены книжными шкафами, диван накрыт стареньким пледом, и полное отсутствие не только телевизора, но и компьютера. В углу - мощная стереосистема с кучей дисков на подставках. На столе внезапно - допотопная пишущая машинка. В нее вставлен лист, а на нем - одна-единственная строчка. Я напряг зрение. "- Почему я не могу любить тебя просто как человека? Почему, Инкуб?" Однако. - Чего стоишь, двигай на кухню, она маленькая, но уютная, - скомандовала хозяйка, ставя босоножки на полку. - Я сейчас. Она скрылась в ванной. Я огляделся еще раз. А диван у нее удобный... - У тебя потрясающая библиотека, - крикнул я. - Это родители собирали, - ответили из ванной. Интересно, она совсем не боится, что я ее обворую? Впрочем, отсюда нечего выносить, кроме музыкального центра, но его посреди бела дня не утащишь. - И фонотека тоже. - А это уже собирала я, - сообщила она. - Там все новинки.
В качестве бонуса - высказывания знакомых: "Твоя повесть - это "Сумерки" для бедных". После сообщения о том, что в истории будет один труп: "Имей в виду, если ты убьешь Корвилла, я перестану тебя кормить!" (страшная угроза, на самом деле) Обратное пожелание: "Ты должна убить Корвилла! Такие персонажи долго не живут!" "Замочи Писательницу, она меня харит! Почему? А почему она такого мужика отхватила?" (мда, может, я неправильно что-то понимаю, но лично я бы себе такого мужика не хотела) Заканчиваем депрессировать, пишем. Кусок короткий, ибо страшно не хотелось резать следующую за ним сцену.
Дурному инкубу амбиции жить не дают----- Через неделю я вынужден был признать, что серьезно недооценивал Икара. Он не мог использовать магию - все-таки я был начеку - но окучивал девчонку по всем правилам. Букеты, конфеты, приглашения в кино. Она не сдавалась. Ей, похоже, было плевать на все его знаки внимания. Букеты принимались с дежурной улыбкой, а конфеты раздавались однокурсникам. На сообщение же о "лишнем билетике" она с безупречно вежливой улыбкой предлагала пригласить кого-нибудь еще. Икар обламывался, а я проникался к жертве несвойственным мне уважением. Недостаток же был в том, что сам я преуспел ничуть не больше. Я действовал по другой методике - сидел в библиотеке, неподалеку от нее, надеясь ей примелькаться, и читал ненавистное фэнтези. Или гримуары. Она не из тех, кто поймается на красоту. Пусть и красоту инкуба. Она не из тех, кого можно купить за подарки или дежурные знаки внимания. Жека был прав - это сложно. Я смог прочесть даже ее собственные повести. Ничего особенного в них не было - это были не те произведения, которые приносят деньги или славу. У них имелась толпа недостатков - но мне почему-то было жаль бросать. От Лены я узнал, что она пишет фэнтезийную серию о девах-воительницах и могущественном артефакте. Спасибо хоть, не о демонах. "- Я - мрак, абсолютная, тьма, уничтожающая все и ввергающая мир в хаос! Рей закрыла глаза - от тела Рианы (Рианы ли?) били в разные стороны молнии. Если он сломается... Если сломается... - Я - свет, спасительный и очищающий, приносящий гармонию во все, к чему прикоснется! Зергас смотрел в Рианины слепые глаза и кричал эти слова. И менялся. Уменьшался рост, исчезла серая кожа, жесткие волосы... Монстр превращался в человека". Она встала. Сгребла со стола очередной толстенный фолиант. Я закрыл "Дочь Чернокнижника", сунул в сумку и двинулся за своей жертвой. Я уже давно выследил, где она живет. Уверен, что Икар тоже. Мы бдительно сторожили девушку друг от друга, каждый боялся, что другой успеет околдовать ее первым. Поэтому я часто ходил за ней, стараясь, чтобы она не заметила слежки. И я знал, куда она пойдет сейчас - сначала в парк с лебединым озером - она часто ходит туда, кормит птиц батоном - потом домой. Я знал, что у нее однокомнатная квартирка на третьем этаже, а родители живут на даче. Я не раз представлял себе эту квартирку - книжные полки во всю стену и наверняка никакого телевизора... Ничего себе, Корвилл, тебя на лирику прошибло. С чего бы это? Наверняка дурное влияние человеческого мира... Вернув себе привычный иронический настрой, я вышел из библиотеки. И тут же понял, что сегодня прогулка в парк отменяется. С неба текли даже не струи, а потоки воды, тротуар превратился в речку. Я обернулся. Она стояла под козырьком здания и с тихой растерянностью наблюдала за буйством стихии.
Примечание: в этом куске смешались в кучу кони и люди. Цикл повестей о воительницах существует (это первая моя вещь, которую народу показывать стыдно), "Дочь Чернокнижника" - вторая из этого цикла, а наведенный отрывок вообще из "Медальона эльфийки"))