Безнадежность, части 1 и 2

[Belithruin]

Название: Безнадежность
Фэндом: Fairy Tail
Персонажи: практически все гильдийцы.
Пейринги: Джерар/Эльза, Лион/Джувия, Арзак/Биска, намек на Эльфман/Эвергрин.
Тип: джен и немного гета
Жанр: AU; angst; drama; deathfic.
Рейтинг: R
Размер: макси
Дисклеймер: Все не мое. На деньги и власть не претендую.
Саммари: В этом мире магия под запретом. И гильдийцы вынуждены прятаться – просто чтобы выжить…
Предупреждения: 1. Смерть персонажа.
2. Возраст всех героев, кроме Венди, не соответствует каноническому - +5 лет.
3. Автор делает допущение, что гильдийские знаки – не рисунки, а татуировки.

Посвящается Ishytori.

Фрид.

- Господин Джастин, к вам посетитель.
Фрид поднял глаза от поверхности стола и вдруг обнаружил, что в последний час ничем не занимался. Бессмысленно рисовал абстрактные узоры на листке бумаги; документы на подпись лежали на краю стола – неподписанные.
Нужно отдохнуть, подумал он. Нужно отвлечься, изменить обстановку. Но менять обстановку было еще страшнее, чем продолжать эту карусель. Так у него хотя бы была стабильность. Конечно, в этом мире стабильность не значила ничего, но она была прямо сейчас, и это было главное.
Его секретарь, Диана, стояла у двери, держа в руках какой-то сложенный лист.
- Кто? – спросил Фрид, сбрасывая листок с каракулями в мусорное ведро под столом и пододвигая к себе документы. Все-таки на работе следовало работать – даже если ты устал и тебе страшно. В конце концов, за столько лет к усталости и страху можно было и привыкнуть.
- Некий господин Нацу Драгнил.
Тело сообразило быстрее, чем мозг: Фрид уронил ручку и только тогда осознал, что именно сказала помощница.
- Кто?
Оставалась слабая, бессильная надежда на то, что он ослышался. Все-таки даже Нацу, с его мозгом…
- Нацу Драгнил, - повторила Диана. – Он просил передать вам это.
И дала сложенный вчетверо листок.
«Если ты не примешь меня, я спалю тебе приемную. Я не шучу. Нацу».
- Я… - Фрид запнулся. Говорить стало трудно, и еще труднее – когда взгляд сам собой упал на утреннюю газету, лежащую на краю стола. – Я приму его через минуту.
Ему просто необходима была эта минута. Успокоиться, подавить в себе страх, подавить в себе злость на этого идиота, думающего не головой, а задницей. Подумать.
Записку Нацу Фрид сунул в карман. Чтобы обязательно сжечь, но дома. Положить на плиту и сжечь, без следа.
Сейчас ему хотелось сжечь самого Нацу. Или, как минимум, отметелить до тяжких телесных. Последним, что он о нем слышал, было то, что тот связался с Греем Фуллбастером, и Фрид надеялся, что хотя бы Грей удержит Нацу от явной глупости. Но он явно переоценил либо ум Грея, либо его влияние на Драгнила.
«Это легко решается. Я просто попрошу его уйти и не приходить больше никогда. Тут он ничего не найдет».
Утренняя газета мозолила взгляд. Фрид накрыл ее стопкой неподписанных документов и нажал кнопку на селекторе.
- Диана, пусть господин Драгнил войдет.
- Кофе? – спросила секретарь.
- Нет, обойдемся. И ни с кем меня не соединяйте.
Он по выработанной годами привычке сунул левую руку в карман и встал. Быстрее войдет – быстрее уйдет. Опасность опасностью, но куда опаснее было бы, если бы Нацу и правда взялся громить приемную. Он мог, в этом Фрид не сомневался.
Но Нацу, очевидно, ничего громить прямо сейчас не собирался. Его радостная улыбка, когда он вошел, наконец, в кабинет, сияла, как сияла когда-то давно при виде друзей из гильдии. На то, что все обойдется, Фрид не надеялся, однако радостный Нацу выглядел чуть менее опасно, чем агрессивный. И все же разобраться в причинах его появления следовало прямо сейчас.
- Чего тебе надо?
Улыбка чуть померкла: Драгнил явно не ждал такого холодного приема.
- Я рад тебя видеть, мы не виделись…
Фрид усилием заставил свой голос звучать еще более холодно.
- Нацу, к делу. У меня много работы.
- Ладно, - неожиданно легко согласился тот. – К делу так к делу. Тебе не надоело так жить?
- Как жить?
- Как мы живем. Ладно, у тебя есть этот кабинет, симпатичная секретарша и постоянный оклад. Я понятия не имею, как ты этого добился, но у других этого нет. Наши друзья работают нелегально, получают гроши и боятся выходить на…
- Нацу, - прервал его Фрид, он прекрасно знал, что о друзьях Драгнил может рассуждать до бесконечности. – У меня правда очень много работы. Давай сразу – ты предлагаешь отнять у меня деньги и раздать тем, кому повезло меньше?
Глаза у Нацу загорелись, и Фриду не понравился этот огонек. Совсем не понравился; годы назад этот огонек означал как минимум серьезную драку, а как максимум – массовые разрушения.
- Я предлагаю бороться! Мы с Греем решили сражаться против этого… этого всего.
«Революционеры паршивые», - подумал Фрид без энтузиазма, а Нацу продолжал:
- Ты видел сегодняшнюю газету? Джета и Дроя разоблачили и убили при попытке к сопротивлению. Рано или поздно убьют всех. Мы не сможем прятаться вечно, поэтому мы должны бороться. А чтобы бороться, нам нужны Громовержцы.
Фрид молчал и думал о том, что речь явно писал Грей. Нацу, очевидно, воспринял его молчание как согласие, и продолжил более воодушевленно:
- Вы были одной из самых сильных команд Хвоста Феи. Если мы соберемся все вместе, нам ничего не смогут противопоставить! Мы сможем свергнуть власть, мы сможем вернуть волшебников на легальное положение!
«Хорошая агитка, как раз в его духе», - подумал Фрид и нахмурился.
- Нацу, волшебников обвиняют в массовом терроре. И какой способ ты выбираешь, чтобы переломить это мнение? Террор. Гениальное решение, что сказать.
Нацу замялся, но быстро нашелся.
- Какие другие предложения?
- Никаких, потому что я не стану участвовать в этом идиотизме.
Нацу открыл рот, но Фрид не дал ему вставить ни слова:
- Я не знаю, где Эвергрин и Бикслоу, а знал бы – не сказал. Я, в отличие от тебя, понимаю, что контакты между волшебниками опасны, так как повышают вероятность разоблачения. Тем, что ты пришел сюда, ты подставил меня под удар, и я не намерен подставляться дальше.
- Но…
- Ваша затея обречена на провал. Вас всего лишь убьют раньше, только и всего.
- Ты что, хочешь прятаться вечно? – возмущенно спросил Нацу.
Это была больная тема. Это была тема, на которую самому Фриду было тяжело размышлять, но сейчас требовалось во всем разобраться, и он решил ответить честно:
- Вечно? Нет. Рано или поздно у меня случайно сотрется корректор, которым я замазываю татуировку. Или зимой я упаду на льду, сломаю ногу, и в больнице все вскроется. И тогда меня разорвет толпа, как разрывает любого волшебника. Рано или поздно это случится, но я не намерен приближать этот момент необдуманными действиями.
- За свою шкуру трясешься, значит, - яростно произнес Нацу. – Высокомерный трусливый ублюдок! Макаров погиб за тебя! Макао с Вакабой погибли за тебя! А ты ничего не хочешь сделать, чтобы спасти своих друзей!
- Дружба обесценилась, - тогда, когда Нацу говорил все громче, Фрид, наоборот, понижал голос с каждой фразой. Кричать о магии на работе совсем не хотелось. – Чем меньше связей, тем лучше. Ты же не хочешь, чтобы вместе с тобой убили и твоих друзей?
- Мы добьемся успеха! – крикнул Нацу.
- Говори тише. Добивайтесь, удачи вам. Но меня в вашей банде не будет, как и других Громовержцев. Ты спрашивал, видел ли я сегодняшнюю газету? Видел. Джета и Дроя убили при попытке к сопротивлению, то же будет с вами. Сидели бы тихо…
- …Просуществовали бы дольше, - ответил Нацу и повернулся к двери. – Я все понял. Ты чертов трус, мне стыдно, что мы были в одной гильдии.
- У меня всего лишь нет суицидальных наклонностей.
- Ну и пошел ты! – рявкнул Нацу и выскочил за дверь.
- Не приходи больше, - в пространство сказал Фрид, сел за стол и обхватил голову руками.
Он знал, что прав. Знал, иначе и быть не могло.
Макаров, Макао и Вакаба при первом нападении на гильдию.
Макс, Ридас и Визитер – позже. Их нашли по отдельности, но нашли.
Вчера – Джет и Дрой.
Фрид не блефовал, он действительно не знал, где прятались Бикслоу и Эвергрин. Так было безопаснее. Безопаснее было жить без старых связей, без старых воспоминаний, пряча левую руку в карман.
Он слишком рано понял, что мир под себя не прогнуть. Ну а необходимость прогибаться виделась несущественным недостатком по сравнению с главным – возможностью выжить.

Грей.

- Тупой заносчивый трус! Ублюдок! А еще лидер Громовержцев!
Нацу рвал и метал; из-за этого казалось, что в их и так крошечной однокомнатной квартире совсем не осталось места.
- Да нет, он как раз все правильно сказал, - задумчиво произнес Грей. Нацу уставился на него ненавидящим взглядом:
- А ну-ка повтори!
- С его точки зрения, - поправился Грей. Вступать в конфликт не хотелось: их было слишком мало, и собачиться между собой значило заранее поставить крест на всей затее.
- Это ублюдочная точка зрения! – рявкнул Нацу. – Ну как можно не поддержать борьбу за свободу?! Как можно наплевать на то, что умирают друзья?!
С кухни вернулась Джувия, тихо села рядом с Греем. Она казалась молчаливой иллюстрацией к этим сумасшедшим временам: годы, когда Джувия и Грей прятались вместе, и она защищала его, истощили ее, особенно эмоционально. Она больше не вопила о своей любви и не вешалась к нему на шею – оставаясь в глубине души такой же страстной, Джувия стала спокойнее внешне. Из бурного водопада превратилась в тихий с виду пруд с омутами и водоворотами. Грей не был уверен, какой вариант Джувии нравился ему больше.
- Не кричи, Нацу, - сказала она. – Милый Грей, у тебя есть идеи, раз уж Громовержцы отказались?
- Чьи места обитания нам известны? – спросил он. Нацу прервал негодующую речь на полуслове.
- Урод, - в последний раз приложил он Фрида и вспомнил о заданном вопросе. – Джерар и Эльза живут на севере города. Арзак и Биска – неподалеку отсюда. Адрес Штраусов и Венди тоже есть. Еще Люси, которую прячет ее отец, и Хэппи с ней.
- Арзак и Биска не согласятся, - сказал Грей. – Можно даже не ходить. У них Аска, и между гильдией и дочерью они гильдию не выберут.
- Они что, хотят, чтобы их дочь жила в страхе?! – возмущенно спросил Нацу.
- Они хотят, чтобы их дочь не была сиротой, и все.
Нацу вскочил и зашагал по комнате – точь в точь озлобленный дракон по пещере.
- Ты говоришь, как Фрид, - начал он, но Грей его перебил:
- И тем не менее, я здесь. Давай займемся делом. К Эльзе можно сходить, но следи, чтобы Джерара не было дома. Говорят, он не разрешает ей общаться с другими. То же касается Люси и ее отца.
У Нацу загорелись глаза:
- Я так хочу увидеть Хэппи! Я так по нему соскучился! – сказал Нацу с тем неподражаемым выражением, с которым говорил об иксиде в последнее время. Так говорят о друзьях, которых потеряли, но надеются когда-то отыскать.
Это его вечное воодушевление при упоминании друзей было единственным, что все еще собирало вокруг Нацу людей.
- Увидишься, - сказал Грей. На самом деле он вовсе не был в этом уверен – в конце концов, отец Люси обладал деньгами и связями, и над дочерью трясся. Была ненулевая вероятность, что Нацу вообще к ней не пустят, но просвещать друга Грей не стал.
- А со Штраусами что? – спросила Джувия.
- Эльфман согласится, - ответил все еще меривший шагами комнату Нацу. – Насчет девушек не знаю, но Эльфман – это уже сила.
Он помолчал, потом азартно заявил:
- В общем, я понял. Фрид оказался тем еще куском…
- Нацу, не ругайся при милом Грее, - оборвала его Джувия.
- …Но с остальными может выгореть. У нас все получится, кто-то сомневается?
Грей с Джувией переглянулись, и он понял, что она тоже сомневается. Пытается подавить в себе эти сомнения, но все равно сомневается. Как и он.
Нацу воодушевлял. Нацу собирал вместе. Нацу был не столько лидером, сколько символом борьбы и несогласия. Конечно, идея носилась в воздухе. С тех самых пор как волшебников объявили вне закона, Грей в глубине души не сомневался, что рано или поздно кто-то поднимет восстание. Поэтому не удивился, когда Нацу пришел в их с Джувией крошечную квартиру – эту квартиру – и заговорил об освобождении. О том, что если собрать гильдию вместе, они вполне смогут совершить переворот и вернуть себе нормальную жизнь.
Кроме изменившейся Джувии символом этого мира был сам Грей. Он год отучал себя раздеваться. Год следил за собой, чтобы случайно не снять рубашку на работе, или в магазине, или прямо на улице. Зимой было труднее, но он год потратил на эту ерунду – чтобы выжить. Он считал этот год потраченным бессмысленно, ведь какой смысл ради выживания отказывать себе в том, что стало частью тебя?
Когда Нацу появился на пороге квартиры, он согласился сразу. А Джувия пошла за ним. Грей не мог так жить, не мог прятаться, не мог простить смерти Ул, не мог, не мог… Но надеяться – еще мог. Ведь Нацу так часто побеждал там, где другие проигрывали.
Но Макаров был мертв.
Но Гилдарц был мертв.
Но Ул была мертва.
Эльза и Мира прятались. Лаксас был неизвестно где.
А на чистом энтузиазме далеко не уедешь.
- Мы победим! – заявил Нацу с уверенностью, затмевающей все смерти и всю боль последних лет. – Я смахнусь с лидерами правительства, и пусть попробуют не отменить эти дурацкие законы!
Нацу часто побеждал там, где другие проигрывали. И побеждал не умом или силой, а этим неудержимым, страстным желанием победить.
И Грей надеялся, что даже если они не достигнут успеха – по крайней мере, у них есть шанс. Пусть он и исчезающе мал.
А Грей привык использовать выпадающие шансы.